Je deviens moi

Как будто пять жизней сразу проживаю.
Что меня составляет? Радость, любознательность, доброта, любовь, аналитичность, рациональность. Первые четыре - не в светлой сфере сознания, не контролируемы. Эти свойства проявляются не потому, что я так решила, а само собой, я не веду здесь, я ведома. Это как моя интуиция или как сны, которые иногда сбываются - что-то, что существует как часть меня, но чем я в полной мере не управляю. Нельзя заставить себя обрадоваться, проявить интерес, полюбить.
Аналитичность включается по щелчку, по намерению, я здорово умею включать голову, структурировать, выяснять причины и следствия.
Иногда мне кажется, что эти два модуля в ужасном рассинхроне.

На окне в квартире прабабушки висит сердечко, вышитое мной в начальной школе. В серванте стоит нелепый милый рисунок.
В фильмах показывают, что скорая помощь приезжает в течение нескольких минут, когда она остро нужна. Но на самом деле мы мучительно ждем ее два часа. Свободных бригад нет, и с этим совсем ничего нельзя сделать, только ждать.
Я обнимаю бабушку, потому что на самом деле я сильно переживаю именно за нее. (Бабушка - один из тех очень немногих людей, которые часть моего сердца). Я привыкла думать, что взрослые - это те, другие, но оказывается, что взрослый - это я.

нет никакого неба да и земли,
явь обрывается, свет забивается в щели,
губы остыли, звуки в себя ушли,
в порах пространства мы обитаем еле,
речь отшептала, отщебетал словарь,
время утюжит медленная трехтонка,
только два тела вспыхивают, как встарь,
певчими половинками для дифтонга...

Доделываю в ночи презентацию, общежитие спит, студенты перестали сновать, коменданты ушли в свою комнату, и я одна в холле. За такими ночными бдениями легко представить себя семнадцатилетней - но не представляется, и как же это хорошо. За окном дрифтуют гоночные машины, не давая установиться предрассветной тишине.
Какая-то ещё одна точка в пространстве. Приезжает, например, моя А. Она нравится мне очень, и я думаю, что сказать о ней, пытаюсь вывести в рациональную сферу мои мысли о ней, и ничего не выходит. Какие-то формальные вещи ничего не говорят, я не люблю ее за биографию, за достижения... Как объяснить, что она заходит в комнату, и сразу становится светлее? У ее сестры такое же свойство. Она смеётся, становится тепло, и хочется смеяться с ней, и мы идём по такой весенней Москве, держась за руки.

Утро 8 марта ассоциируется с папой, который из года в год встаёт пораньше и приносит розы маме и мне.
Читала про заплыв через Босфор и увидела интересную мотивацию. Один мужчина плыл, помимо прочего, ради того, чтобы быть примером и образцом для своей дочери. Если папа переплывает пролив и бегает марафоны, то дочь, возможно, вырастет сильной, а ещё - полюбит похожего человека. Не в том смысле, что она станет спортсменкой, просто все эти спортивные вещи обнажают характер, выводят на поверхность разные важные черты (но запросто можно обойтись и без спорта, был бы характер).
Во всем этом есть здравое зерно, и это работает со мной. Я считаю себя папиной дочкой. Сменная работа отца позволяла ему много времени проводить со мной. Он учил меня чтению, математике, физике, показывал, как отжиматься и как наносить удары в боксе. Разговаривал на равных, не баловал зря, но много общался, все объяснял. Кажется, мне нравятся мужчины, похожие на него: умные, спокойные, вдумчивые, умеющие любить. И я сама - очень надеюсь - похожа на него.

Во мне так много любви.
На улице совсем почти весна.
Вчера я уволилась из компании, которую любила. Я обняла тридцать человек за один вечер, и некоторые не хотели размыкать объятья.
Говорит мне: тебе все так нравятся, потому что ты нравишься им. Они добры к тебе, поэтому ты относишься к ним с нежностью.

Еду домой на неделю до выхода на новую работу. Мне нужно прийти в себя и обнулить счётчики. Но что за весна происходит внутри меня...

"Самое трудное знаешь, что? Когда ты считаешь, что надо делать одно, а тебе говорят: делай другое. И говорят хором, говорят самые справедливые слова, и ты сам уже начинаешь думать: а ведь, наверно, они и в самом деле правы. Может случиться, что правы. Но если будет в тебе хоть капелька сомнения, если в самой-самой глубине души осталась крошка уверенности, что прав ты, а не они, делай по-своему. Не оправдывай себя чужими правильными словами."

Ощущение, что у меня в руках оружие, которое я могу уверенно использовать по назначению, а могу сложить под ноги и уйти. Могу быть в действии, применять свой ум, изобиловать энергией, проектами, а могу тихо кропать малозаметное возможно хорошее (но уж точно не плохое) дело, едва гореть этим.

Деяние или недеяние?
Я же так молода, я так люблю свое оружие, но так не хочу использовать его во зло, пусть и косвенно. Пусть и неочевидное зло. Мой инструмент прекрасен, он не для войны, он для возделывания земли.

Остаться или уйти?

Должен быть третий вариант, я не могу выбрать из этих двух, где оба хуже. Или это и есть взрослая жизнь?

Так некстати прочитала неплохую книжку про учителя Дымова, который очень любил свою науку, но ушел преподавать, чтобы не участвовать в разработке оружия.
Интересно, так ли себя чувствовали программисты, отказавшиеся от разработки китайского Гугла с цензурой.
Гугл с цензурой – это же не то же самое, что атомная бомба, верно? Это же просто бизнес... Где эта граница между черной и белой бизнес-задачей? Я не хочу верить в чужие умные слова, которые могут оправдать что угодно, если завернуть плохую идею в красивые термины.

Я запишу это, потому что память искажает многое.

Одна из лучших идей 2018 года – вложиться наконец в свое самочувствие. Если б кто мне сказал, что можно существенно улучшить качество своей жизни и перестать наконец жить в режиме преодоления, просто начав курс правильных таблеток (несерьезных совсем, по большей части витамины в высоких дозах), я б побежала к врачу гораздо раньше. Но я не верила. Мне казалось: сильная усталость – норма, сил нет – норма. Ну а чего ты хотела, с таким-то графиком... Терпи, все устают, ты взрослая и здоровая.
А сейчас меня вернули в мою собственную норму, и я поняла, в какой же жути я жила до этого. На самом деле я люблю просыпаться по утрам, я люблю работать, мне многое интересно, и люди мне вообще-то обычно нравятся (а не раздражают).
Пару десятков тысяч стоит моя способность радоваться жизни, любить окружающих и хорошо работать (а не умирать на рабочем месте).
Я пишу это, с одной стороны, для себя, чтобы не забыть такую очевидную мысль, а с другой стороны - для тех, кто читает меня.

(А ещё: у всех, кто наблюдал мою историю и проникся, выявили сильный или умеренный дефицит витамина D, который, оказывается, очень нужен человеку)

Я тоже делаю свой ход. Я вешаю на стену адвент-календарь, зажигаю гирлянду и наполняю пространство запахом мандаринов. Нужно противопоставить что-то бессоннице мужа, его борьбе с академической наукой и моей усталости. Ставка мужа – 5 тысяч. Я отказываюсь понимать это, потому что он значительно умнее меня, работает до полуночи и над вполне осмысленными вещами, на которые, наверное, когда-то дадут грант (но сейчас его нет, поэтому вот, пожалуйста). Это не вопрос выживания, потому что, слава Богу, моя зарплата спокойно покрывает наши расходы, но это как-то обидно.

Мне снится попеременно по ночам экран компьютера и красивые белковые структуры. Я вникаю в эту область, она кажется мне прекрасной. Она более изучена, чем лингвистика, здесь не просто гипотезы во тьме. Хоть бы мне хватило ума разобраться во всем...

Какие-то разрозненные заметки. Последнее время все больше кажется, что если не записывать, то потеряешь какое-то из своих важных переходных состояний. Не насовсем, конечно. Ощущение себя в определенной жизненной точке приходит с флешбеками, накрывает волной, но вот если вспоминать нарочно, аналитически - лишь куцые обрывки.
Изменения происходят стремительно. Горизонт планирования работает только на какие-то события, но не на личностные изменения. Вспомню ли я себя в 23?

***
Постепенно сходит напряжение прошлого года. Я понимаю это по тому, что мне снова нравятся люди. Правда, накрывающая любовь к миру и к окружающим имеет свои последствия. Бывают дни, когда сердце разрывается, и иногда причиной тому сущие пустяки.

***
Я снова в модусе "возьми этот вес". На работе все больше новых задач, и не только на хард, но и на софт навыки. Наблюдаю, сидя на встрече с высоким руководством, как грамотно коллега выстраивает психологическую стратегию продажи. Здесь комплимент, тут немного участия, там шутка в тему - и аудитория уже смотрит на него как на своего. И вроде бы ясно, как это делать, но я не умею. Достаточно уже того, что я могу вообще прийти на такие встречи, представить техническую часть и не спасовать под взглядами. Не так давно меня сама идея бизнес-презентации приводила в дрожь. Однако хорошо видно, что пока я молчу, меня воспринимают в лучшем случае как девочку-секретаря. Когда начинаю говорить , положение меняется, но как же забавно, что возраст + зачастую мужской пол (и даже просто мужской пол) дает сто очков вперед. Даже если взрослый мужчина тысячу раз не в теме, сначала все внимание аудитории будет направлено на него.
Иногда мне кажется, что меня зовут на эти встречи не как аналитика, а как человека с горящими глазами.

***
Мир не про деньги, как говорила мне русская литература и семья. А сейчас думается - не про деньги, но они такой же ресурс, как здоровье. Запросто можно быть счастливым с миллионом хронических болячек, но при обострении болезни могут ограничивать выбор возможных вариантов жизни. Хочешь это, а нет сил, хочешь то, а тебе нельзя. С деньгами похоже. Ресурсы нужны, они позволяют быть щедрым. Позволяют прислать маме цветы, а бабушке привезти планшет. Такие пустячные вещи, любовь вовсе не в них, но как приятно делать это.

***
Через 4 часа самолет в Париж. Love is in the air.